Время на прочтение: 6 минут(ы)
ВСЕОБЩАЯ СТАЧКА
Всеобщая стачка, также генеральная, массовая политическая.
Есть собирательное название для стачек, которые по своим размерам, по своим целям или последствиям выходят за пределы изолированных схваток между рабочими и предпринимателями. Попытки дать «определение» понятия Всеобщие стачки и подразделить их на экономические, политические, экономические по целям, но политические по последствиям, и пр. (Каутский), или демонстративные, боевые и т. д. (Г. Ролацд-Го льет), страдают существенными недостатками: они стремятся вставить Всеобщую стачку в рамки искусственных делений, которые разрывают живую диалектическую связь с проявлениями рабочей борьбы, предшествующими ей, и с теми, в которые она переходит, в особенности с вооруженным восстанием.
Мы поэтому будем придерживаться, преимущественно, исторического порядка. Идея и практика Всеобщая стачка в современном рабочем движении выдвигаются впервые чартистским конвентом в 1839 г. под именем «священного месяца» (см. Великобритания, т. IX, ст. 464, и Чартизм). Известное осуществление она получила три года спустя, когда к забастовке в Ланкашире, спровоцированной фабрикантами в интересах их борьбы против выгодных землевладельцам хлебных законов, присоединились предприятия наиболее промышленных районов Англии. Несмотря на то, что она была сорвана, так как ее не поддержали Лондон и южные графства, она все же имела крупные политические последствия. «Плодом восстания, — пишет Энгельс, —было решительное отмежевание пролетариата от буржуазии… С этого момента чартизм был чистым, освобожденным от всяких буржуазных элементов, рабочим делом» (Энгельс).
Всеобщая стачка в эпоху 1 Интернационала, анархистская идея Всеобщей стачки.
Трактовка вопроса о Всеобщей стачки на Брюссельском конгрессе 1 Интернационала является исходной точкой развития утопической концепции, сыгравшей крупную отрицательную роль в международном движении всех последующих периодов до наших дней. В резолюции указывалось, что она есть средство «уменьшить число войн», и трудящимся рекомендовалось «прекратить всякую работу в случае, если в их странах вспыхнет война». Резолюция эта, внесенная франц. и бельгийскими прудонистами, не встретила возражений на Конгрессе, но в письме к Энгельсу от 16/IX 1868 Маркс охарактеризовал ее как «бельгийское идиотское предложение (Blödsinn) бастовать против войны» (Der Briefwechsel zwischen Fr. Engels und K. Marx, В. IV, S. 82, Stuttgart, 1921). ‘
После раскола 1 Интернационала (в 1872) вопрос о Всеобщей стачки стоял в центре прений на Женевском конгрессе анархистского (бакунистского) интернационала в 1873. Всеобщая стачка проповедывалась здесь не только как средство борьбы с войной, а как универсальное орудие социального переворота и экспроприации капиталистов. В таком виде идея всеобщей стачки вошла с той поры в железный фонд анархизма, а впоследствии и анархо-синдикализма. Подготовка всеобщей стачки ставилась в зависимость от организации международных профсоюзов и обширных статистических исследований, и потому Конгресс, в начале широко размахнувшись, счел нужным воздержаться от «полного» разрешения вопроса о ней.
На практике же Всеобщая стачка для анархистов служила прикрытием, за которое они прятались от политической борьбы. Яркой иллюстрацией этому послужили события в Испании 1873, когда бакунисты, организовав всеобщую стачку в ряде городов, не использовали боевой готовности и революционных традиций пролетариата и ограничились даже после боев с жандармами и победы над ними созданием Комитета общественного спасения, который сам «отрекся от власти», когда приблизились войска, удовольствовавшись «обещанием общей амнистии» (см. Э н-г е л ь с Ф., Статьи 1871—1875, П., 1919).
Первые конгрессы 2 Интернационала и первая бельгийская Всеобщая стачка.
Провал анархистских экспериментов с В. с. в Испании, предпринятых под «антиполитическими» и «антиавторитарными» лозунгами в революционной ситуации, повелительно требовавшей вооруженных наступательных действий с ясными именно политическими целями, а еще больше убийственная критика, которой Энгельс подверг вместе с этими скандальными экспериментами и общую анархистскую концепцию В. е., создали надолго резко отрицательное отношение марксистов к идее всеобщей стачки вообще, что сказалось на
Парижском конгрессе 2 Интернационала. (1889). На Брюссельском конгрессе (1891) внесенная анархистствующим голландцем Домела-Ныовенгуисом резолюция об антивоенной В. с. встретила резкий отпор. Между тем, в бельгийском рабочем движении созревало применение орудия всеобщей стачки для достижения политической цели, именно—всеобщего избирательн. права. Уже в 1887 на съезде Бельгийской рабочей партии, в связи со стихийными выступлениями масс против политич. бесправия рабочих, было принято решение о подготовке боевой В. с. Несмотря на скептическое от-ношение к этим планам со стороны вождей 2 Интернационала (а также со стороны Энгельса—см. «Письма к Зорге», нем. издание, стр. 362), в мае 1891 вспыхнула стачка, охватившая 100 т. рабочих, и под ее давлением палатой депутатов было принято решение о пересмотре конституции.
В мае 1893, на основании решения партийного съезда, была провозглашена В. е., и на этот раз штурм 250 тыс. забастовщиков, угрожавший перейти в восстание, вырвал у правительства полупобеду: было введено всеобщее, хотя и фальсифицированное системой множествен. вотумов, следовательно неравное, избирательное право (см. Бельгия, т. V, ст. 499—500). Бельгийский опыт не остался без влияния на заседавший в августе этого же года Конгресс в Цюрихе. Конгресс, хотя ,и отверг, по докладу Плеханова, вновь выдвинутое Домела-Ньювенгуисом предложение о В. с. как ответе на объявление войны, но поставил отдельным пунктом порядка дня общий вопрос о В. с. Одобренный комиссией Конгресса проект резолюции, составленный Каутским, осуждая вообще В. с. как «мирную», так и «насильственную», признает, однако, что «массовая стачка может при известных условиях стать весьма успешным орудием не только в экономической, но и в политической борьбе».
Отклики на бельгийский опыт. Первая дискуссия о Всеобщей стачки в Германии.
Бельгийская В. с. подействовала заразительно и на рабочих Австрии, которые в ту пору вели тоже борьбу за всеобщее избирательное право, и в с.-д-тии было сильное течение, добивавшееся от вождей курса на Всеобщую стачку. На партийном съезде1894 резолюция Адлера о том, что ЦК . может прибегнуть к ней только в случае «самой крайней необходимости», была принята 66 голосами. Голосовавшие против нее 42 человека требовали немедленной подготовки к выступлению. Обострившееся вскоре за этим положение в Германии дало толчок к углубленному обсуждению вопроса о ней в марксистской литературе. Эд. Бернштейн (тогда еще марксист и более живой, чем Каутский) в статье «Стачка как средство политической борьбы» («Neue Zeit», февраль, 1894), проанализировав англ. забастовку 1842 и новейшую бельгийскую, приходит к выводам, не совсем устаревшим и теперь.
Считая необходимым бороться против иллюзий о Всеобщая стачка как «чудодейственной» силе, он рекомендует не отвергать ее целиком, находит, что она может быть полезным орудием и в политической борьбе, особенно, когда промышленные кризисы или политический разброд в той или иной стране вызывают значительное массовое недовольство и приводят к колебаниям, расколам среди господствующих классов и правительства. «В таких ситуациях, —говорит он, —политическая стачка может достигнуть того, чего некогда достигали баррикадные бои». Дальнейшее усиление реакции в Германии (с проектами государственного переворота) снова заставляет поднимать вопрос о В. с. в с.-д. печати. Ей посвящен ряд статей Парвуса в «Neue Zeit» (май—июнь, 1896).
Основное значение Всеобщей стачки он видит в том, что она влечет дезорганизацию общества и может привести к захвату власти пролетариатом. Однако, кризисные явления, которые должны были вызвать предполагаемое обострение политической борьбы, притупились: в экономической жизни наступила эра давно невиданного капиталистического подъема, и в соответствии с этим на первый план в европейском рабочем движении выдвинулись не революционные перспективы, а профсоюзный реформизм в экономической области, министериализм — в политической и ревизионизм—в области теории. В этой атмосфере пышно расцвел как частичная реакция против министериализма так называемый революционный синдикализм.
Всеобщая стачка и «революционный» синдикализм.
В путанной идеологии «революционного» синдикализма идея В. с. занимает центральное место. Ей посвящена программная брошюра «Комитета В. с.» при «Всеобщей конфедерации труда», в которой она признается единственным средством в борьбе за освобождение пролетариата: восстание при современной планировке городов обречено на гибель-—оно «было бы безумием, правда героическим». Она является простейшим и вернейшим средством. Одно из наиболее осмысленных изложений синдикалистской теории всеобщей стачки дал на общем съезде французских социалистических организаций в 1899 Аристид Бриан, тогда кандидат в депутаты, адвокат и уже с 1892 горячий проповедник всеобщей стачки.
Отвергая частичную стачку, потому что она даже при поддержке пролетариата не может устоять против объединенной силы всего класса капиталистов, поддерживаемой государством, он отстаивает выгоды Всеобщей стачки и не боится при этом, что она перейдет в революцию. Эта «легальная» революция прельстила бы и активности рабочего. Революция по закону, кроме того, не только покажет, что «класс капиталистов нарушает ими же освященное право», но и выведет из их повиновения войска, которые, быть может, станут действовать в интересах стачечников.
Синдикалистская концепция всеобщей стачки, хотя и не в чистом виде, нашла свое выражение на Парижском конгрессе 2-го Интернационала 1900 в проекте резолюции, составленной Брианом и подписанной вместе с ним Жоресом и Альманом. Характерно, что за эту отвергнутую Конгрессом резолюцию голосовала значительная часть мильерандистов (и русские с.-р.), считая полезным сочетать самое прямое сотрудничество с буржуазией с революционной фразой.
Новые опыты в Бельгии, Швеции, Голландии и т. д.
Анархо-синдикалистская шумиха вокруг идеи Всеобщая стачка не привела нигде ни к каким выступлениям, которые могли бы так или иначе обогатить боевой опыт международного пролетариата; этим фактом еще больше, чем подозрительным покровительством, которое этой шумихе оказывали всяческие министериалисты, доказывалась ее, по существу, контрреволюционная роль. Однако, начало 20 в. принесло новые практические попытки применения орудия Всеобщая стачка. В апреле 1902 в Бельгии вспыхнула всеобщая стачка под лозунгом отмены плюрального вотума в пользу всеобщего равного голосования. 350 тыс. рабочих последовали призыву Рабочей партии и стойко держались целую неделю, несмотря на кровавые жертвы при столкновениях с вооруженной силой правительства.
Измена буржуазных либералов, вначале сочувствовавших движению, и неуступчивая позиция клерикального правительства побудили вождей провозгласить прекращение стачки без каких-либо прямых результатов. Однако, под непосредственным влиянием бельгийского боя несколько недель спустя в Швеции была объявлена всеобщая стачка, чтобы оказать давление на парламент, обсуждавший новый проект избирательного закона. В Голландии 31-го января 1903 железнодорожники объявили забастовку из солидарности с бастующими портовыми рабочими Амстердама и через 2 дня те и другие одержали блестящую победу.
Но оправившаяся от испуга буржуазия внесла в парламент законопроект против стачек на ж. д. и в общественных предприятиях; в ответ на это покушение Комитет защиты рабочих транспорта объявил 5 апреля забастовку, а 8 апреля была объявлена всеобщая стачка во всей стране. Однако, рабочие откликнулись на призыв к стачке далеко не единодушно, число забастовавших не превысило 60 т., и после принятия законопроекта парламентом стачка была прекращена (10-го апреля). Последовали жесточайшие экономические репрессии (5 тысяч увольнений). Несравненно большей по охвату пролетарских масс, более сильной по революционному размаху и по политическому эффекту была итальянская забастовка, вспыхнувшая в сент. 1904, вызванная участившимися кровавыми нападениями полиции на рабочих.
Она началась в Монце и Милане, за ними последовали Генуя, Рим и другие города. Во многих центрах она приняла характер абсолютно всеобщей стачки, охватив газовые и электрические заводы, типографии газет и т. д. На улицах Неаполя выросли баррикады. В провинции общее число стачечников доходило до миллиона. Фактическим достижением ее было громадное усиление классового самосознания и спайки пролетариата. Осенью 1902 произошла массовая стачка франц. горняков, охватившая 160 тыс. рабочих и вызвавшая забастовку солидарности в ряде портов от Дюнкерка до Марсели.
В том же году вспыхнула всеобщая стачка в Барселоне, затем многомесячная забастовка 150 тысяч углекопов в Пенсильвании и, наконец, могучее стачечное движение на юге России, которое было вступлением к историческим стачкам надвигавшейся революции 1905.